Cancerogenesis
Немного романтики.
Никто никогда не сможет почувствовать ту опустошающую боль, что возникает при воззрении трещины на небе. Небо, всегда слывущее для человека источником надежд на спасение теперь вдруг треснуло и опровергло все законы, все убеждения человека в том, что есть космос, что можно когда-нибудь улететь, что можно просто смотреть в некую бесконечность. Потому что за ужасной зияющей трещиной, пересекающей безупречную голубизну с редкими белыми пятнами облаков, виднелось лишь то безобразие, которое человек видит, закрывая глаза. Проще говоря - ничего. Ни темнота, ни свет. Ничего. Эта пустота за гранью, которой стал треснувший купол небосвода, превращала боль в безысходность, ступор и полную апатию, что превосходило собой даже отчаяние. Небо обмануло человека и, поняв это, прекратилось, струсило и дало трещину. Безобразная кривая, возникшая в идельной полуденной безоблачности, поднималась от горизонта прямо к находящемуся в зените Солнцу, деля купол пополам. Солнце теперь казалось искусственным плоским бумажным кругом, поскольку трещина давала понять, что и оно находится под куполом. Теперь человек, подняв взор кверху, видел лишь фальшь и обман невероятных масштабов. Никто не сошёл с ума.
Потом небо навсегда покраснело, а солнце превратилось в тусклый обездвиженный белый круг. Им было стыдно. Физики больше не могло быть. Растительности не было никакой. Земля на острове была рыхлая, жирная, чёрная...
Младенцы... Господи, сколько младенцев! Всем где-то от 2-х до 6-и месяцев! Мальчики, девочки: сотни, тысячи их устилают землю под ногами. Дороги, голые холмы, овраги, - всё покрыто кишащими человеческими пасынками. Все шевелятся, все ищут маму, все ещё живы, как будто их одновременно выбросили всего минут пять назад. Царит гробовая тишина, поскольку у всех младенцев швы на горле, свидетельствующие об операции по удалению речевого аппарата. В глазах детей читалось единственное желание: выжить любой ценой.
Остров был довольно велик, но, поскольку не было ни растительности, ни каких-либо задымлений, вдалеке отчётливо прорисовывался образ единственного здания - огромного, метров в 400 высотой, идеального металлического квадрата без окон, над которым безжизненно висело пустое белое светило, покрывающее часть трещины и некогда бывшее Солнцем.
Та, на чьи сапоги налипла смесь из жирного чернозёма, костяной крошки, спёкшейся крови и внутренностей раздавленных ею детей, знала, что происходило внутри здания. В её голове ясно стояли такие образы как: голая 13-летняя девочка, которая от страха не смогла удержаться и испражнилась, подвергалась дефлорации стальным стержнем и после этого была насильно накормлена супом из плодов своей жизнедеятельности; находящийся в агонии молодой парень, помещённый в ванну, наполненную чистым спиртом; 8-ми летний мальчик, без конца эякулирующий в анальное отверстие своему родному, хрипящему дедушке; и ещё море донельзя изощрённых и полностью бессмысленных пыток.
Та, у которой под ногтями от попыток вырыть могилу своей надежде, навеки засела заражённая смертельным вирусом безвремения земля вперемешку с частицами кожи и гнилой плотью трупов, гордо и отчаянно маршеровала к титаническому строению, не обращая внимания на хруст черепов под ногами и ползущих за ней дикарей-канибалов.
Та, что была одета только лишь в керзовые сапоги, имеющая тёмно-коричневую сыпь по всей спине и не моргающие широко раскрытые безумные глаза, прокладывала себе свой последний путь.
Когда, наконец, изойдя кровавым потом, она приблизилась к зданию на расстояние примерно одного километра, она резко остановилась, как по команде, и стала петь. Песня была на так называемом "детском языке", который, как известно, не переводится. Её взгляд перестал быть безумным, но стал отсутсвующим, как бы пародирующим пустоту в небесной трещине. Один из канибалов, в данный момент старательно отрывающий зубами кусок мяса от филейной части пока ещё живого дитя, вдруг поднял голову и взглянул на квадратное здание. Что такое? Оно оседало! Медленно-медленно оно становилось ниже, а у самого подножия вырисовывалась непонятная яркая жёлто-красная полоска.
читать дальше
Никто никогда не сможет почувствовать ту опустошающую боль, что возникает при воззрении трещины на небе. Небо, всегда слывущее для человека источником надежд на спасение теперь вдруг треснуло и опровергло все законы, все убеждения человека в том, что есть космос, что можно когда-нибудь улететь, что можно просто смотреть в некую бесконечность. Потому что за ужасной зияющей трещиной, пересекающей безупречную голубизну с редкими белыми пятнами облаков, виднелось лишь то безобразие, которое человек видит, закрывая глаза. Проще говоря - ничего. Ни темнота, ни свет. Ничего. Эта пустота за гранью, которой стал треснувший купол небосвода, превращала боль в безысходность, ступор и полную апатию, что превосходило собой даже отчаяние. Небо обмануло человека и, поняв это, прекратилось, струсило и дало трещину. Безобразная кривая, возникшая в идельной полуденной безоблачности, поднималась от горизонта прямо к находящемуся в зените Солнцу, деля купол пополам. Солнце теперь казалось искусственным плоским бумажным кругом, поскольку трещина давала понять, что и оно находится под куполом. Теперь человек, подняв взор кверху, видел лишь фальшь и обман невероятных масштабов. Никто не сошёл с ума.
Потом небо навсегда покраснело, а солнце превратилось в тусклый обездвиженный белый круг. Им было стыдно. Физики больше не могло быть. Растительности не было никакой. Земля на острове была рыхлая, жирная, чёрная...
Младенцы... Господи, сколько младенцев! Всем где-то от 2-х до 6-и месяцев! Мальчики, девочки: сотни, тысячи их устилают землю под ногами. Дороги, голые холмы, овраги, - всё покрыто кишащими человеческими пасынками. Все шевелятся, все ищут маму, все ещё живы, как будто их одновременно выбросили всего минут пять назад. Царит гробовая тишина, поскольку у всех младенцев швы на горле, свидетельствующие об операции по удалению речевого аппарата. В глазах детей читалось единственное желание: выжить любой ценой.
Остров был довольно велик, но, поскольку не было ни растительности, ни каких-либо задымлений, вдалеке отчётливо прорисовывался образ единственного здания - огромного, метров в 400 высотой, идеального металлического квадрата без окон, над которым безжизненно висело пустое белое светило, покрывающее часть трещины и некогда бывшее Солнцем.
Та, на чьи сапоги налипла смесь из жирного чернозёма, костяной крошки, спёкшейся крови и внутренностей раздавленных ею детей, знала, что происходило внутри здания. В её голове ясно стояли такие образы как: голая 13-летняя девочка, которая от страха не смогла удержаться и испражнилась, подвергалась дефлорации стальным стержнем и после этого была насильно накормлена супом из плодов своей жизнедеятельности; находящийся в агонии молодой парень, помещённый в ванну, наполненную чистым спиртом; 8-ми летний мальчик, без конца эякулирующий в анальное отверстие своему родному, хрипящему дедушке; и ещё море донельзя изощрённых и полностью бессмысленных пыток.
Та, у которой под ногтями от попыток вырыть могилу своей надежде, навеки засела заражённая смертельным вирусом безвремения земля вперемешку с частицами кожи и гнилой плотью трупов, гордо и отчаянно маршеровала к титаническому строению, не обращая внимания на хруст черепов под ногами и ползущих за ней дикарей-канибалов.
Та, что была одета только лишь в керзовые сапоги, имеющая тёмно-коричневую сыпь по всей спине и не моргающие широко раскрытые безумные глаза, прокладывала себе свой последний путь.
Когда, наконец, изойдя кровавым потом, она приблизилась к зданию на расстояние примерно одного километра, она резко остановилась, как по команде, и стала петь. Песня была на так называемом "детском языке", который, как известно, не переводится. Её взгляд перестал быть безумным, но стал отсутсвующим, как бы пародирующим пустоту в небесной трещине. Один из канибалов, в данный момент старательно отрывающий зубами кусок мяса от филейной части пока ещё живого дитя, вдруг поднял голову и взглянул на квадратное здание. Что такое? Оно оседало! Медленно-медленно оно становилось ниже, а у самого подножия вырисовывалась непонятная яркая жёлто-красная полоска.
читать дальше
-
-
22.08.2005 в 11:57цепляет чтиво !
-
-
22.08.2005 в 16:49Ой, чё, правда? 0_о
Спасибо те за проявленное терпение при чтении сего! Постораюсь чрез некое время ещё че-нить выдать, еси интересно. =0))
-
-
22.08.2005 в 17:03В ДВА ЗАХОДА ПРАВДА ПРИШЛОСЬ ЧИТАТЬ ОТВЛЕКАЛИ !
НО ВАЩЕ КРУТО !
И ВОТ ПОЧЕМУ ТО ВОТ ЭТО ВАЩЕ ПОНРАВИЛОСЬ Мягкая оплавляющаяся крыша стала в центре бывшего здания окутывать своей субстанцией контур, напоминающий букву "Г".
Она сделала ещё шагов пятнадцать.
Сапоги давно сгорели, но ноги почему-то не плавилсь.
Здание наконец расплавилось полностью. Песня сменилась нервной одышкой. И в середине огромного огненного моря остались две безмолвные фигуры: Она и Чёрная Виселица.
Начали стремительно плавиться ноги.
К виселице добежала уже почти без голеней.
Больно!
и я протянул ей руку.
С тех пор мы висим вместе.
-
-
22.08.2005 в 17:23-
-
22.08.2005 в 17:41-
-
22.08.2005 в 19:47Да ладно, не читал и не читал, чего кричать? *прочищая ухо*
Я, м.п., тоже очень мало всего читал - почти ничего из школьной программы, а уж о внеклассном и свободном чтении и говориь нечего. Вот, думаю, за ум пора бы взяться... *с ужасом оглядывая книжный шкаф* ^^
-
-
22.08.2005 в 21:34-
-
23.08.2005 в 02:59Только почему то ощущение, что у меня недостаточно фантазии чтобы правильно это представить...ну...бывает, наверное...^^'..)
-
-
23.08.2005 в 22:13Всё равно громковато получилось. XD =))))
Synethra
Надо просто аниме какого-нибудь пересмотреться внафих, - фантазию развивает абалденно!
-
-
23.08.2005 в 22:23