Тогда же и родители поняли, что ребёночек у них какой-то ненормальный.
Но вместо того, чтобы пресечь тирлимбомбомканье на корню раз и навсегда и
создать мне, таким образом, нормальное, полноценное будущее, они
поступили ровно наоборот: стали меня показывать гостям и всячески
хвалить за очередные "шедевры".
И понеслось... Лет в пять я, высуня язык, записывала, выворачивая
некоторые буквы в другую сторону, в толстенной коленкоровой тетради свои
стихотворения. Тщательно писался заголовок, и после каждого слова
ставилась жирнющая запятая.
Мало этого, мама отвела меня в студию эстетического воспитания при МГУ, к
педагогу-новатору Ирине Николаевне Малаховой, автору книги "Первые шаги
в мире звуков". Она не только обучала нотной грамоте, не только
"ставила руку" на фортепиано, но просила "сыграть дождь", "сыграть, как
распускается цветок" - вы понимаете, на какую почву упали эти просьбы. И
вот, уже лет в семь-восемь я истязала собравшихся на застолье гостей
душераздирающими песнями про пингвинов, которые замерзают на льдине. Дед
плевался и говорил: "Тьфу ты, опять поесть не даст". Единственный
нормальный человек был среди всех. Только очень мягкий. Он не мог
противостоять моей безумной семье. А ведь я могла быть сейчас
экономистом...